На чем стоит кинематографический дом фильмов А. П. Звягинцева?

Тема семьи — одна из ключевых в творчестве А. П. Звягинцева. Родственные связи в его фильмах — либо шаткие, готовые в любой момент лопнуть от напряжения («Елена», «Левиафан»), либо уже лопнули, но кое-как и кое-где склеены изолентой, которую герои пытаются изо всех сил отодрать от своей страшной чашки («Нелюбовь», «Возвращение»). Зачастую в роли этой никчемной посуды выступают дети.

Так, в одном из последних фильмов Звягинцева — «Нелюбовь» — персонажи всеми силами стараются начать новую жизнь, в которой они, наконец-то, будут счастливы. Но для этого необходимо избавиться от этой портящей все чашки под названием «общий сын».

Истории о несчастном детстве во всей своей красе предстают перед зрителями уже в первых фильмах режиссера. Однако там маленькие чашки, опасаясь того, что неаккуратные взрослые могут их разбить, идут на бунт.

Так, мальчик Иван (Иван Добронравов, «Возвращение») несильно рад неожиданному появлению отца в его жизни. Чувствуя что-то недоброе в новом родственнике, он выстраивает стену недоверия между ним и собой и тем самым защищает себя от еще раз возможного ухода папаши из семьи.

В «Левиафане» сердце мальчика Ромки (Сергея Походаева), к сожалению, разбивается случайным образом, специально никто не планировал. Из таких нечаянно разбитых сердец в последующем вырастают взрослые, уже с малых лет разочаровавшиеся в жизни, как героиня Елены Лядовой («Елена») Катерина. Их не принимает общество, но они и сами не стремятся стать ячейкой, важной составляющей этого злого и несправедливого мира.

Шампур, на котором держится мясо фабулы — мотив дороги, проходящей через все творения кинорежиссера красной нитью (будь то семейный отдых, рыбалка с детьми или празднование дня рождения за городом). Есть путь и есть автомобиль, который вынужден, как трамвай, возвращаться туда, откуда начался маршрут, снова и снова. Закольцованность дает понять, что конечной остановки счастья в этой дороге жизни точно не будет.

Еще одной особенностью фильмов Звягинцева является дом, в котором живут персонажи. В первых картинах это серые необлицованные средневековые здания, не вписывающиеся в ландшафт современного общества («Возвращение», «Изгнание»). Сложно представить, как в таком доме возможно жить.

В последующих фильмах преобладают дома, в которых обязательным атрибутом является огромное окно, через которое на людей смотрит природа («Елена», «Левиафан», «Нелюбовь»). Окружающий мир является незримым свидетелем разворачивающихся драм жильцов: будь то внушительных размеров дерево, которое встречает зрителей уже с первых кадров, или ворона, сидящая на том же дереве и медленно наблюдающая за тем, что происходит в жизни героев, или скелет огромного морского чудовища, на костях которого персонажи фильма пытаются пережить свою боль.

Нет в фильмах Звягинцева счастливого конца и быть не может. Нельзя обвинять режиссера в том, что он показывает «чернуху» и за счет этого получает положительные отзывы от зарубежных коллег: номинация Оскар за лучший фильм на иностранном языке («Нелюбовь», «Левиафан»), приз жюри на Каннском кинофестивале («Нелюбовь»), особый взгляд Каннского кинофестиваля — приз жюри («Елена»), премия «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке («Левиафан»), а это — впервые с 1969 года, ведь после «Войны и мира» Сергея Бондарчука отечественным фильмам не удавалось выиграть премию Голливудской ассоциации иностранной прессы!

Да он и сам был в жюри на Каннском кинофестивале, чему не так уж и рад. Это, безусловно, огромная ответственность — выбор лучших из лучших. Ведь здесь, действительно, не может быть, как в спорте, единоличного победителя:

…я вновь убедился, что лучше оставаться самым обыкновенным зрителем, кому не нужно отстаивать свою позицию перед таким же зрителем, как ты, а можно просто выйти из кинозала и в молчании идти по улице, перекатывая на волнах своего воображения образы и идеи, почерпнутые из этого источника, испытывая на вкус только что увиденное, перебирая или запоминая навсегда образы и состояния, которыми с тобою щедро поделился автор, и не быть ни перед кем в отчете за плоды своих усилий.
А. П. Звягинцев, «Искусство кино» № 7/8, 2018

Фильмы Звягинцева, как и некоторые другие произведения российского кино, заставляют, наконец-то, задуматься о том, что тебя окружает, понять мир, в котором ты живешь, впасть в российскую меланхолию от увиденного и горько заплакать.

Это и есть счастливый конец. Насладиться не «вкусом вишни», а «вкусом водки», потому что порой ты готов опустить руки и сдаться. Никогда российская культура не мотивировала никого жить. Ты сам это делаешь. Ты сам страдаешь и сам пытаешься черпать в этом силы, ибо только так закаляется сила духа и хаpaктер:

Еще позавчера я думал, что жить сквернее нельзя. Вчера я убедился, что может быть еще хуже — значит, позавчера было не так уж плохо.
В. В. Маяковский

«Ladies and gentlemen, thank you very much. We are absolutely happy», — речь Андрея Звягинцева на получении «Золотого глобуса» за фильм «Левиафан».